«Нашей первоочередной задачей на президентских выборах 14 марта должно быть обеспечение не менее 80% явки избирателей…» - заявил губернатор на очередном заседании правительства Саратовской области, в привычно авторитарном стиле наметив своему аппарату желаемую цель и многозначительно умолчав непосредственно о средствах ее достижения. Послушный хозяйской руке механизм управляемой «национал-демократии» начал свое неумолимое движение, потопив нерешительные нотки протеста в оглушительном скрежете предвыборных речей и законодательных инициатив. Сказанная в духе современного российского «новояза» фраза Аяцкова была расшифрована придворными как руководство к любым, самым решительным действиям…

Всесоюзная Коммунистическая Партия Большевиков (ВКПБ) стала одной из немногих в Саратове организаций, занявших на президентских выборах позицию активного бойкота, и единственной, кто в эти дни поднял вопрос о неприемлемости современных демократических институтов в целом, не боясь вступить с властью в открытую конфронтацию, вынести свои претензии к существующему строю на суд уличной толпы, на страницы газет, под всевидящий прицел телекамер.

Так, 7 февраля 2004 года Саратовская организация ВКПБ, на 90% состоящая из молодежи, планировала проведение массовой манифестации в протест против антидемократического характера предстоящей избирательной процедуры. Уступая декларированному в конституции праву граждан на общественные собрания, мэрия Саратова санкционировала проведение этого мероприятия, однако реакция из коридоров власти не заставила себя ждать…

«Вчера нас со Славой взяли менты и они подкинули мне героин» - рассказывал нам каким-то чужим голосом 19-летний секретарь горкома ВКПБ Антон Касс. 30 января в двух шагах от собственного дома Антон вместе с другим членом партии Вячеславом Томенко был захвачен сотрудниками УБОП в присутствии неких уполномоченных в гражданском. «Пока мы стояли лицом к стене с заломленными руками, один из них обыскивал мои карманы. В этот момент я четко услышал, как молния на рюкзаке расстегнулась и таким же легким движением была застегнута после того, как туда попал неизвестный предмет» - говорил впоследствии Касс. В Волжском ОВД обнаружилось, что это был пакетик с 0,2 грамма героина, завернутый в бумажную салфетку дабы объяснить отсутствие на нем собственных отпечатков пальцев Антона.

Потом обоих избили. Томенко без особых следов, а Антону сломали нос, двинув лицом об железный сейф. Проведенная глубокой ночью экспертиза (лаборатория, как выяснилось позже, закрывается вечером) подтвердила, что в пакетике наркотик, но не обнаружила у Касса следов употребления. Позже на квартире Антона был найден небольшой пакет с сушеными листьями дикорастущей конопли, которая непригодна для изготовления наркотических средств. В отсутствии адвоката Антону был учинен допрос, по окончании которого ему было объявлено о возбуждении против него уголовного дела по статье 228 часть 1. «Незаконное хранение наркотических средств». В четыре часа ночи Антона доставили домой, взяв подписку о невыезде, и изъяли из его квартиры в качестве вещественных доказательств (?!) всю хранившуюся там партийную литературу, газеты, а также партийные документы, вплоть до ведомостей уплаты членских взносов городской партийной организацией.

3 февраля Антона Касса по телефону пригласили в саратовский УБОП к следователю Виктору Ивановичу Тихончуку, якобы для того, чтобы забрать изъятые у него партийные газеты. Там на него надели наручники и снова доставили в Волжский отдел, где после нового допроса в присутствии государственного адвоката, дознаватель Атаманкина изменила Антону меру пресечения на содержание в изоляторе временного содержания на Соколовой горе, сославшись при этом на однозначный приказ сверху.

На следующий день в Волжском районном суде г. Саратова судья Проводин А.В. под давлением присутствующих оперативников УБОП, постановил арестовать Антона Касса, несмотря на то, что статья, по которой его обвиняют, не предусматривает содержания под стражей. На суд явился член ВКПБ Вилков Сергей для поддержки товарища. При регистрации в суде он был задержан находившимися там сотрудниками УБОП. Они отобрали у Вилкова паспорт и отвезли, без согласия последнего, в «Отдел по борьбе с организованной преступностью» (ГУБОП).

Далее следовал трехчасовой допрос, который вели все тот же следователь Тихончук и двое его сотрудников. В протокол, копии которого Вилкову не досталось, была занесена лишь сотая доля тех вопросов, которые задавали. В целом следователи интересовались всем, что связано с партией кто у нас за что отвечает, где и как мы выпускаем газету, а главное, линия «беседы» постоянно возвращалась к нашей трактовке понятия «революция», как средства социального преобразования общества. Дознаватели старались всеми силами поставить Вилкова перед необходимостью признать подготовку нашей партией неких насильственных террористических действий (кстати, следователь не ответил на встречный вопрос, считает ли он государственный переворот 93-го года ненасильственным и «бархатным»). Ход допроса форсировался заявлениями типа: «тебе торопится некуда, отсюда ты уже никуда не пойдешь», и угрозами избиения. Наконец, Вилков был отпущен, напоследок ответив на несколько вопросов перед оперативной видеокамерой. Дома он обнаружил, что из бумаг, которые перебирали сотрудники УБОПа, исчезло выданное администрацией г. Саратова официальное разрешение на проведение массовой акции 7 февраля.

Здесь следует отметить, что Касс, Вилков и Томенко числились официально ответственными за проведение данной манифестации. Времени получить дубликат у нас не оставалось. В результате, посланные 7 февраля для разведки на место проведения акции активисты ВКПБ, и прибывшие на мероприятие журналисты, обнаружили около двадцати-тридцати милиционеров, среди которых находился подполковник, участвовавший в санкционировании нашего шествия. Он тут же объявил, что акция отменяется, не объясняя причин. Там же находились “работники” спецслужб, которые видимо, ждали на месте предполагаемого проведения мероприятия кого-то из руководства ВКПБ, большая часть которого, ожидая такого развития событий, предпочла «не светиться». Акция, направленная против «антидемократической системы выборов» была сорвана. Сорвана исключительно благодаря стараниям властей.

Мы не сидели сложа руки, и старались придать делу максимально широкую огласку. Была выпущена специальная листовка, в которой откровенно рассказывалось о происходящем. Более того, 10 февраля в редакции саратовского еженедельника “Земское Обозрение” состоялась пресс-конференция, на которой представитель областного комитета партии большевиков Печёнов П.В. поведал журналистам о развернутых против партии репрессиях и ответил на многочисленные вопросы по поводу деятельности ВКПБ. После этого стены Саратова покрылись граффити-надписями с требованиями освободить политзаключенного Антона Касса и прекратить репрессии, а вузы засыпаны листовками с аналогичными требованиями.

15 февраля был задержан активист партии Алексей Сыщенко. УБОПовцы ждали его в подъезде (!) у знакомого, к которому тот должен был в этот день зайти. Его забрали под предлогом «задать несколько вопросов по поводу твоих товарищей» и также доставили в «контору». Допрос, который там состоялся, начался опять таки с традиционных расспросов по поводу партии. Один из участников допроса доверительно сообщил Сыщенко, что если хоть капля информации о его задержании просочится в СМИ или появится в очередных листовках, тому придется «сушить сухари».

Следователь Тихончук сразу заявил, что если Алексей хочет попасть домой и избежать избиения, ему следует правильно отвечать на вопросы «ответы на которые они и без того знают». Под таким давлением его заставили подписать признание в том, что он занимался распиской стен с помощью баллона с краской, потом к протоколу допроса следователь собственноручно дописал, что вместе с Сыщенко этим занимались еще двое активистов партии (пофамильно). При этом было указано, что у задержанного ничего не было изъято: ни баллона с краской, ни малярных кистей. Спрашивается, уж не пальцем ли он разрисовывал стены, в то время, как его поймала наша доблестная милиция? Наутро мировой судья приговорил Алексея к уплате штрафа.

А в это время со всей страны и из-за рубежа губернатору области, начальнику УВД, в прокуратуру, Уполномоченному по правам человека лавиной шли телеграммы и письма протеста, с требованиями освободить А.Касса и прекратить репрессии против ВКПБ. Кроме того, от двух депутатов ГосДумы были посланы соответствующие запросы в Генеральную Прокуратуру по перечисленным фактам.

В ответ на PR-кампанию большевиков саратовский УБОП вынужден был провести 18 февраля собственную пресс-конференцию, специально посвященную “делу А.Касс”. Основная мысль, которую изо всех сил проводили «органы», была озвучена зам. начальника УБОП А.Барулиным: “Для нас он (А.Касс) - наркоман ... в том, что он оказался членом ВКПБ, есть элемент случайности”. Барулин нагло лгал журналистам, что “А.Касс - наркоман”, и что “партийные соратники А.Касс не задерживались и не преследовались”.

Лишь одна региональная телекомпания решилась показать отрывки из интервью П.Печёнова и С.Вилкова, остальные же предпочли показать толстомордого клеветника Барулина. Справедливости ради скажем, что областные газеты на своих передовицах дали более-менее объективные материалы.

В этих условиях, нам, левой молодежи, дано самое сильное оружие против властного беспредела - правда. Ведь, в отличие от сотрудников спецслужб, мы не боимся телекамер и готовы говорить с журналистами самым откровенным образом. Как сказал один из великих: «Когда человеку зажимают рот, тем самым развязывают руки», что и пытаются сделать власти с любой мыслящей, политически активной молодежью, если только эта молодежь не идет стройными рядами записываться в «Единую Россию». И тем смехотворней прозвучали слова Аяцкова в его недавнем обращении к студенческой аудитории: «ваше счастье, что вам неведомы преследования за политические убеждения».

Но главный вопрос вот в чем: на чьей стороне вы? На стороне буржуев, лжецов и реакционеров, или на стороне трудящихся, правды и прогресса?!