Страсть к идолам частенько обуревает социальную элиту. Причем на роль тотема могут претендовать: золотой телец, фото гаранта-хранителя, икона Николая Угодника. Тут, как говорится, на вкус и цвет. А если его величество случай подкинет встречу с вполне осязаемым человеком, который, по мнению сливок общества, обладает чудодейственными способностями, тогда тушите свет. Вера в старцев – столь же великая, сколь и древняя традиция. Они и от гемофилии лечили, и из мертвых воскрешали.

Давеча Саратовскую губернию посетил старец Феофан. Вернее, его выкрали, посадили в машину и повезли врачевать широкие души и грузные тела областных чиновников. Да только забыли, что разгоняться на саратовских дорогах не стоит. Неподалеку от свертка на Ягодную Поляну автомобиль попал в аварию…

- Пусти нас к нему! – требовали на входе в палату реанимации одной из районных больниц подвязанные платочками «божьи сестры». Обе – вполне успешные дамы – славятся своей богобоязненностью и высокими постами. Оборону держал молодой священник местного прихода. Он оберегал раненого Феофана, который, выражаясь сухим языком эскулапов, находился в крайне тяжелом состоянии. Другими словами, старец умирал. Но не мог же он так просто уйти.

Паломники – страждущие генерал и другие лидеры табели о рангах настойчиво требовали предсмертной аудиенции.

- Не пускай их, сынок! – просил нагой старец. – Дайте мне спокойно умереть.
Но посетители продолжали тревожить его: мол, отпусти грехи, тогда и умирай. К штурму палаты присоединился даже главный врач больницы:
- А ну-ка, открывай, хуже будет!

Священник сопротивлялся до победного конца – никто из многочисленных вельмож так и не попал к старцу. А Феофан пошел на поправку: история завершилась хэппи-эндом.

Эта сказка-быль лишний раз иллюстрирует корыстную религиозность сильных мира сего. Стало модным прикладываться к святым мощам, посещать монастыри, участвовать в процедурах «очистки». А наиболее верующие начальники понукают к таинствам своих подчиненных. А как же, если статский советник носит в кармане образок, то и коллежский асессор должен блюсти ритуал-с.

Думается, что чиновничья вера – это не только дань престижу, но и определенный психологический выход. В конце концов тяготы жития-бытия как-то компенсировать надо. И ничего, что старец в реанимации – спаситель должен страдать.